Ермен Анти (Адаптация) - Парашют Александра Башлачева (1995)
Вообще этот альбом считается сольником Ермена, хотя лично я воспринимаю его как первый официальный альбом группы Адаптация. Кто-то со мной не согласится, что ж, его право. Один из лучших, на мой взгляд, альбомов Ады. Послушаем Ермена:
Ермен Анти об альбоме "Парашют Александра Башлачева"
Для записи сольного альбома я пригласил двух своих друзей – Андрея «Гавра» Малозёмова и Олега «Мясо» Панченко. Решили записать полуакустический альбом, без барабанов, с минимумом перкуссии. Материала у меня хватило бы на три полноценных альбома. Песни писались легко, по нескольку за месяц. Мне поскорее хотелось обнародовать самые новые из них, поэтому в альбом вошла лишь одна песня 1993 года, остальные все были написаны в 1994-95 гг.
1. Торчок. Написал в январе 95-го. Как только возникла идея записи сольного альбома, вопрос о первой песне даже не ставился. Было ясно, что первой песней должен быть «Торчок».
Одна из лучших моих песен. Источники вдохновения: «Таганский концерт» Башлачева, первые два диска «The Doors», альбом Егора Летова «Прыг-скок». До сих пор меня не покидает желание записать «Торчка» в электричестве. Надеюсь, что в ближайшее время эта идея воплотится в жизнь.
2. Черномазая Африка. Написана в 1994 году после знакомства с творчеством группы «Комитет охраны тепла». «Комитет» был странной регги-группой, они всегда воспринимались мной с приставкой «панк». Запись их концерта 1990 года в ДК МЭИ вгоняла в депрессию посильнее любой реальности. Мне надо было как-то ответить на услышанное. Результатом стала эта песня.
3. Новогодняя. Это был первый в моей практике случай соавторства.
31 декабря 1994 года я решил не праздновать Новый год – не было настроения. Вся эта новогодняя мишура с неизбежным боем курантов, президентским поздравлением и фильмом «Ирония судьбы» вызывала рвотный рефлекс, поэтому в 10 часов вечера я завалился спать и вполне сознательно проспал наступление нового года. Утром первого января родилась песня, вернее мелодия и два неполных куплета. Через несколько дней в гостях у Жеки Корнея я спел ему то, что сочинил, и мы быстро дописали второй куплет, а заодно придумали и третий куплет песни.
4. Маяк над Соломенным городом. Многие считают «Маяк» одним из главных хитов АДАПТАЦИИ. В песне много реальных знаков и историй. «Весна на Заречной улице» – это не аллюзия на известный советский фильм, я действительно двадцать лет прожил в Актюбинске на улице Заречной. «Мой корешок попал под трамвай» – реальная история про моего друга, который попал под поезд, но выжил и после этого ещё поиграл какое-то время в АДАПТАЦИИ на басу. Образ болдинской осени навеян одной из песен Корнея. Солома – это марихуана, большими фэнами которой мы были в то время.
5. Будущего нет. У каждой панк-группы должна быть песня с таким названием.
6. Ещё один день. Сочинил летом 94-го. Никогда не игралась в электричестве. У меня не так много песен в мажорной тональности, эта - одна из них.
7. Бищара-рай. В октябре 1994 г. мне пришлось на пару дней уехать из города в колхоз с героическим названием «Победа». Там я получал липовую справку о том, что в сентябре прошёл педагогическую практику в сельской школе. На самом деле весь сентябрь я провёл в Алма-Ате, где тусовался с друзьями, играл концерты, сходил на концерт «Аквариума» и т.д. В доме, где я остановился, была гитара, на которой я сочинил первый куплет и припев этой песни. По возвращению в Актюбинск я зашёл в гости к своему другу художнику Куанышу Базаргалиеву, которому и спел наброски будущего хита. Его реакция поразила меня, и пока я шёл пешком от него домой, родился второй куплет. Мне оставалось только записать его на бумагу.
«Бищара» – очень объёмное по значению слово. С казахского его можно перевести как «нищий», «блаженный», «обездоленный». По странному стечению обстоятельств «Бищара-рай», как и «Маяк над Соломенным городом», не исполнялись группой в электричестве до 1998 года.
8. Всем вам счастья. Осень 94-го. Стёбная песня в ритме реггей. Припев позаимствован у Стаса Намина. В электричестве никогда не исполнялась.
9. Солома спасёт мир. Смотри выше. Написана за несколько дней до записи альбома. Очень хипповская песня в духе «лета любви». В 2005 году переписал её с группой для альбома «Уносимся прочь».
10. Мальчик упал. Помню, что первый раз исполнил её в Алма-Ате на своей акустике в сентябре 94-го. Классная песня, я бы и сейчас играл её на концертах, но петь четыре припева со словом «говно» - выше моих сил. А ведь было время…
11. Пусть текут слёзы. Красивая и очень хрупкая песня. С ней нужно очень нежно и аккуратно обращаться. Пою редко. Хватит времени и сил – обязательно перезапишу.
12. Peace and love. Январь 95-го. Добрая пародия на хиппи. Рисовал пацифик, выливал кастет. Мне больше нравится электрическая версия 2005 года.
13. Живой. Помню, что когда мы сводили эту песню дома у Олега Панченко, то его не совсем трезвый папа зашёл в комнату и нервно сказал: «Выключите эту херню! Ненавижу!». «Хорошая песня, правильная», - подумал я про себя. Играю её до сих пор.
Альбом мы записывали на восьмом микрорайоне, в квартире одного знакомого – курсанта училища гражданской авиации. Сам будущий лётчик уехал на неделю домой в Оренбург. Отдавая ключи, он предупредил, что в квартире ещё живёт его однокурсник, но так как он почти всё время пропадает в училище, то пересекаться мы с ним не должны.
Звукозаписывающий аппарат быстро перевезли на флэт, где на ближайшую неделю расположилась передвижная студия «АДА-рекордс». Писаться решили без наложений на катушечный магнитофон «Астра-209». Большинство аранжировок сделаны прямо в студии: обычно мы несколько раз репетировали песню, после нажимали кнопку «запись» и крутили рычаг магнитофона. За день удавалось зафиксировать на плёнку 3-4 песни. Соседа-курсанта, с которым мы встретились уже на второй день работы, мы быстро втянули в рабочий процесс, и в нескольких песнях он нам подыграл на треугольнике. В последний день записи в студии появился Жека Корней, выписавшийся из больницы, где он косил от армии. Женя подпел мне в паре песен.
В окончательный вариант альбома не вошли «Дезертир» и «Не пойду на выбора»: я их забраковал, так как посчитал слишком политизированными. Также в альбом не вошло одно из моих стихотворений, музыкальной подкладкой которому служила композиция «Providence» американской группы «Sonic Youth».
Название «Парашют Александра Башлачёва» родилось в 1994 году после написания песни «Про дома». Тогда мне просто понравилась фраза: в ней была жажда жизни и вызов существующему порядку вещей. Спустя годы я слышал от многих людей, что именно название альбома подвигло их ознакомиться с этими песнями. То есть название содержало в себе некий тайный код, пароль, который притягивал к себе как магнит всех потенциально своих, тех, для кого и предназначался этот альбом.
Обложку к альбому я сделал дома: сначала нарисовал рисунок, после вырезал из какого-то журнала буквы и всё это вместе со своей детской фотографией размера 3 на 4 наклеил на картонный макет кассетного буклета. Названия песен на внутренней стороне буклета от руки написал Корней. Очень стильная получилась обложка.
Через несколько дней после окончания записи мы перегнали лучшие дубли с катушек на кассетный магнитофон. Кассета, на которую «свели» альбом, стала считаться мастер -копией. Она таинственным образом исчезла в 1999 году, поэтому на изданных «Выргородом» кассетах и компакт-диске звучит уже не оригинал записи, а вторая копия с оригинала. Но за первые четыре года с мастера было сделано порядка двухсот копий, которые разлетелись по всем уголкам бывшего СССР.
«Парашют Александра Башлачёва» стал тем альбомом, благодаря которому обо мне и АДАПТАЦИИ узнали за пределами Казахстана, он дал нам стартовую известность в узких кругах. В Москву «Парашют» попал в марте 96-го, и около года его дистрибуцией в андеграунд-кругах занимался лидер московской группы «Соломенные еноты» Борис Усов. Летом 1997 года Екатерина Борисова опубликовала рецензию на «Парашют» в журнале «Fuzz», и альбом окончательно пошёл в народ. Ещё до выхода наших первых официальных релизов его можно было купить на Горбушке или в ларьках звукозаписи на московском Арбате.
В феврале 2001 года мои друзья Алес Валединский и Пашка Клещ создают в Москве независимый лейбл «Выргород», первым релизом которого стал «Парашют Александра Башлачёва». В 2006 году они же издали мой дебютный альбом на компакт-диске.
Рецензия, найденная в интернете:
Переиздание этого альбома (выпускавшегося на самопальных кассетах еще в середине 90-х) рекорд-лейблом "Выргород" стало, безусловно, важным событием для группы АДАПТАЦИЯ. Выпуск отмастеренного в 2006 году по сути дела первого альбома, открывающего официальную дискографию казахской группы - несомненное признание самоценности АДАПТАЦИИ. Не секрет, что довольно долгое время группа считалась не более чем клоном ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ. Но принцип "побеждает не лучший, а тот, кто идет до конца", в конце концов, возобладал. Немало тому поспособствовало, я думаю, и довольно продолжительное молчание в конце 90-х - начале нулевых самой ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ. Несмотря на то, что обложка практически полностью повторяет несколько наивное оформление кассеты, диск выпущен красиво и со вкусом, что, кстати говоря, характерно практически для всех релизов "Выргорода".
Один из сайтов АДАПТАЦИИ довольно иронично обыгрывает прозвище фронтмена группы: антимузыка Ермена. Надо сказать, что и тексты песен, приложенные к диску отдельным буклетом, вполне можно характеризовать как антипоэзию или антилирику: где-то напрочь отсутствует рифма, где-то очень вероломно нарушается размер. Тем не менее, над альбомом витают тени больших поэтов: Александра Башлачёва, Егора Летова, Константина Бальмонта, Владимира Высоцкого (и примкнувших к ним Виктора Цоя и Игоря Шаферана). Как при банальной музыке и довольно корявых текстах, изобилующих одинаковыми образами, группе удается создать магнитное поле, держащее слушателей в постоянном напряжении - знает, наверное, только сам Ермен Анти. Но уже один этот факт должен заставлять скептиков умолкнуть.
Это музыка бывших ПТУшников, грязных, вонючих подъездов, раздолбанных и нестроящих шосткинских гитар, наркотиков и блевотины. Будущего нет! За пределами больших городов в стране еще достаточно таких подъездов с облупленной штукатуркой, где по вечерам за дешевым портвейном собирается "молодая шпана", вечно желающая стереть кого-нибудь с лица Земли. В молодости весь этот антураж кажется романтичным. А такой "романтике" требуются свои "поэты", чтобы "воспевать" её. Им не нужны сложные гармонии и чужды излишне красивые рифмы. Им нужна простота, создающая иллюзию своего круга друзей, интересов и проблем. У них общий враг - официоз. Будущего нет! Так было всегда на 1/6 части суши и так будет всегда. И в этом, я думаю, разгадка феномена АДАПТАЦИИ.
Как парашют Александра Башлачёва оказался у Ермена Анти, я не знаю. Думаю, что самому Александру он пригодился бы куда больше. Только тем парашютом, что предлагается, полагаю, Башлачёв не стал бы пользоваться. Судя по песням, спасение Ермен видит в так свойственном молодости цинизме, отрицании всего и вся. Башлачёв же был взрослый человек и зрелый поэт.
Поэты ходят пятками по лезвию ножа
И режут в кровь свои босые души.
Поэтому Высоцкий и Башлачёв - поэты, а Ермен Анти - нет. Тем не менее, именно с отрицания порой начинается что-то большое и новое. С этого отрицания Ермена Анти началась группа АДАПТАЦИЯ со всеми своими плюсами и минусами.